Olesya, 39 - 13 июля 2012 13:40

…Гуляя по Монпарнасу, мы проходили мимо дома, одного из так называемых «злачных мест» Монпарнаса. Взглянув на завешенные окна, Гурджиев сказал: «Приятное местечко», и мы зашли внутрь. Там была куча мужчин и обнаженные танцовщицы, прикрытые лишь кусочком шелка вокруг бедер. Он по-своему наблюдал за мной, но я не была ни шокирована, ни изумлена – я многое видала в своей жизни. Мы сели за маленький столик и заказали два «Перье». Странно было оказаться с ним в таком месте. Не скажу тебе, о чем я думала или какие испытывала эмоции, они были слишком стремительны. Обнаженные девушки едва не задевали задницами наш столик, руки мужчин тянулись к ним… Гурджиев за всем наблюдал. Никогда в жизни я не чувствовала себя так безопасно – хотя в то же самое время он поддразнивал меня. Он попросил меня указать девушку, которую я бы выбрала, если бы была мужчиной. Я сказала: я не могу, для меня они все выглядят одинаково. – Выберите, - сказал он.
Халми попыталась пройти испытание, поставив рядом две бутылки «Перье» и сказав, что они так же одинаковы, как и танцовщицы. Гурджиев указал, что одна из бутылок полнее другой; аналогично, в баре были девушки, стоившие дороже обычной цены. Халми начала понимать, что ее вроде бы простые реакции на ситуацию и ее реальное внутреннее отношение гораздо сложнее, чем она предполагала. В письме к Джейн она продолжает:
Затем, после долгого наблюдения за окружающим, он резко повернулся и спросил: «Предположим, к примеру, Вы – там, без одежды, я здесь; я выбираю Вас – почему? Потому что я вижу (и он закрыл руками глаза и указал жестом внутрь) что-то еще».

• 
• 
•